В Зин-Азшари. История Катаклизма - 1. - Страница 74

Пока Тралл говорил, Вол’джин не смотрел в его сторону.

— Я был Вождем, но все, что я делал, это заседал в Тронном Зале и изредка ездил на праздники в мою честь в Хиджал, — продолжал Тралл. — Сейчас я могу сделать нечто большее. Как для Орды, так и для всего Азерота. Предки и духи дали мне понять это. За эти годы, что я просидел на Троне, как шаман, я ничего не добился. Сейчас я хочу это исправить.

— Я понимаю тебя, — после долгого молчания отозвался тролль. — Тролли Черного Копья будут уважать твой выбор. И если понадобиться, они наравне с другими встанут под знамена Орды и выйдут на бой с врагом. И будут биться до последнего. Я обещаю, что со своей стороны я сделаю все возможное, чтобы не допустить раскола Орды. Но я не могу исполнить твою просьбу. Я не могу оставаться советником этого Вождя, — с презрением выговорил последнее слово Вол’джин. — Я действительно не намерен оставаться в Оргриммаре. И я не вернусь в этот город без тебя.

Вол’джин протянул Траллу свою трехпалую ладонь. Орк с силой пожал ее.

— Спасибо, друг, — сказал он.

— Возвращайся скорее, брат, — ответил тролль.

Глава 22. Древние Силы.

Тьма растворилась, время приобрело привычную скорость. А лестницы все не кончались. Их ступени заворачивали, уходили под арки, снова выводили на террасы, залитые лунным светом, и опять выводили Нелтариона в неосвещенные коридоры без окон. Кем он был теперь – Смертокрылом или Нелтарионом? — если оказался здесь, в сердце горной крепости? Он хотел, чтобы эти холодные стены, пустые залы и неосвещенные переходы оказались всего лишь частью кошмара. Он проснется. И снова окажется рядом с ней. Любой кошмар рано или поздно кончается, разве нет?

Нелтарион продолжал идти вперед, его шаги гулко отдавались в пустой крепости. Зажженные факелы на стенах встречались редко. Он не нуждался в их свете, потому что не боялся темноты и того, какие чудовища могли таиться в тенях. Он слышал скрежет когтей по мраморным плитам пола, какое-то время его даже преследовали. Спину обдало жаром рождающегося в пасти огненного дыхания. Очень неразумно. Не оборачиваясь, Нелтарион продолжил свой путь. ¶Коридоры Грим-Батола вывели его на каменную террасу. Далеко внизу грохотала горная река, на такой высоте небо, казалось, невероятно близким, а земля далекой, несуществующей. Как и светловолосая волшебница.

Вновь послышалось шипение и скрежет когтей за его спиной. Упорство может привести к гибели, в конце концов. Нелтарион обернулся. Сумеречный дракон вышел на террасу следом за ним, расправил свои крылья прозрачным лиловым веером. В тот же момент огромная черная тень нависла над аметистовым телом. Сильные лапы впились острыми когтями в призрачную спину дракона и, не раздумывая, швырнули его прямо в пропасть. Черный гигант взревел и взмыл в воздух.

Горная крепость была такой же, какой он помнил ее. Обычно, так и бывает во снах. Почему ему не приснилось нечто иное, например, тот крохотный необитаемый остров, который они нашли совсем неподалеку от того места, где вынырнули на поверхность? Такой сон был бы намного приятнее. «Нам нужен клочок суши, Аспект Земли. И срочно», — так сказала она. И они нашли его, почти сразу. Ему не пришлось далеко лететь после того, как он вновь перекинулся в дракона. Его не переставало удивлять то, что она не ощущала страха при виде него. Пока они летели, волшебница водила пальцем по пластинам из адамантита на его спине. Адамантит стал частью его плоти, частью его самого. Он чувствовал ее осторожные прикосновения к щербатым пластинам, выкованным гоблинами многие годы назад, после поражения в Войне Древних, в этой самой крепости, куда привели его неподвластные ему сновидения.

Многочисленные окна, террасы, балкончики то и дело проступали среди скал. Нелтарион неспешно облетал огромную гору, внутри которой дворфы тысячелетия назад прорубили эту проклятую крепость. В Грим-Батоле давно заправляли иные силы, сейчас это был Культ Сумеречного Молота, если судить по фиолетовым полотнам стягов, развивающихся на одной из каменных террас.

Дворфы.

Дракон остановился в небе. Нечто важное было связано с дворфами, но он не мог вспомнить, что именно.

При взгляде на фиолетовые флаги всё встало на свои места, казалось, в большом полотне головоломки просто не хватало деталей. Флаги были тем недостающим звеном. И некоторые моменты стали предельно понятны. Например, то, какие силы сотрудничали с Азшарой. Для морской королевы похищение Джайны ничего не значило, это не могло быть целиком ее задумкой. Но своенравие и гордость Азшары не позволили ей подчиниться, кому бы то ни было, и она все равно поступила по-своему.

Для чего он узнал это во сне? Сейчас, когда Джайне больше не угрожает опасность? Ведь он спас ее от честолюбивой морской королевы, от какого-либо участия в планах Культа. Вместе с ним она преодолела просторы Великого Моря, откуда она только брала силы. Он вынес ее на руках на берег того крохотного острова, позволил опуститься, хотя и не хотел отпускать. Впервые, после стольких дней, проведенных под водой, Джайна ощутила под ногами сушу, покачнулась и со смехом схватилась за его руку, стараясь удержать равновесие. Он подхватил ее на руки, и она не сопротивлялась. Кажется, она даже первая возобновила прерванный поцелуй. Эта женщина не переставала его удивлять.

Нелтарион вновь посмотрел на крепость. Горный водопад ревел под его крыльями, ветер нещадно трепал фиолетовые стяги на террасе. Грим-Батол не давал ответа на волновавший его вопрос, но он чувствовал, что забыл о чем-то, что головоломка хоть и казалась собранной, в ней еще оставались разрозненные элементы. Слишком сложно для обычного сна. Если ничего не происходит, он и сам может повлиять на события. В конце концов, это ведь его сон.