В Зин-Азшари. История Катаклизма - 1. - Страница 7

Почерк был несомненно Джайны, и писалось все в большой спешке. Довольно странно, что она ни словом не обмолвилась о предстоящем путешествии, когда они встретились в Хиджале. Впрочем, тогда им совершенно не удалось нормально поговорить из-за этой дурацкой ссоры. Что на них нашло?

В Хиджале Джайна показалась ему очень утомленной и взвинченной. Тралл пытался расспросить ее о самочувствии, но разговор зашел не в то русло… Предмет спора даже вспоминать не хотелось. Видимо, Джайна считала себя виноватой и извинялась в своей записке за ссору, а не за то, что ей нужно отправиться в путешествие.

Что же можно ответить на эти две строчки? К тому же куда писать, если она сейчас в морском путешествии? Тралл поднял глаза.

Гонец исчез.

— Эй, — окликнул серую мглу Тралл, — Тарион, ты где? Видели его? — спросил он гвардейцев, несших караул у западного входа в столицу.

Те замотали головами — очень им надо следить за человеком.

— Может, его кроколиск сожрал, — прорычал один, — он ведь у самого берега стоял.

— Вместе с лошадью? — отозвался Тралл.

— А лошади не было, Вождь.

И в правду, юноша был один. Может быть, оставил коня пастись за курганами, предстояла долгая обратная дорога. Тралл обошел место, где говорил с человеком, тщательно осматривая землю. Влажный речной песок хранил отпечатки человеческих ног. Трава, где стоял орк, была примята. Следов лошади нигде не было.

На горизонте стремительно рос раскаленный шар солнца. Верхушки темно-бордовых гор Дуротара светлели, сонно шумели ночные стрекозы, ища убежище в оставшейся тени. Но и дневной свет не помог определить направление, в котором исчез странный посланник леди Праудмур.

— Точно сожрали, — говорил один гвардеец другому после того, как Тралл ни с чем ушел в глубину города-крепости, — на рассвете кроколиски как раз выходят на охоту, подбираются бесшумно и… хлоп, — орк размашисто хлопнул в ладоши. — А парочка этих зверюг даже в наших оргриммарских озерах живет.

— Да будет тебе заливать, — отмахнулся второй.

— Еще, говорят, в канализации Штормграда видели нескольких. Огро-о-омных размеров, — не унимался гвардеец.

— Гульдан меня подери, что это?! — закричал второй орк не своим голосом.

— Ну, жрут этих человеков, чего орать-то…

— Что это… там? — дрожащей рукой он указал на темные пики Азшарского хребта.

Первый орк поравнялся, но ничего не заметил, сколько ни вглядывался в окутанные предрассветным туманом заснеженные шапки.

— Я видел… д-д-дракона, — заикаясь, ответил второй гвардеец.

— Не кроколиска? — невинно спросил первый. — А цвета какого?

— Черного…

Долго смеялся оргриммарский рубака над своим товарищем.

*******

Бросив записку Джайны на тлеющие угли камина, Тралл покосился на разобранную кровать.

— Рано ты сегодня, — послышался за его спиной голос Вол’джина.

Лидер Клана Черного Копья, предводитель троллей, всегда подкрадывался внезапно, и это удивляло и раздражало Тралла. Природная гибкость позволяла троллю, как охотнику, выслеживающему жертву, передвигаться совершенно бесшумно.

— Говорил же, не подкрадывайся.

— Вы, орки, хоть и близки с волками, — отозвался тролль, — но передвигаетесь как громовые ящерицы. Хуже в разведке только с тауренами.

Несколько утренних и вечерних часов Вол’джин неизменно отводил для игры на барабанах. И для Тралла каждый день начинался и заканчивался оглушительными ритмами, выбиваемыми главой клана Черного Копья на заднем дворе Тронного Зала. Теперь барабаны Вол’джина преследовали Тралла не только наяву, но и во снах.

С появлением троллей в Оргриммаре понятие тишины перестало существовать. Предрассветные сумерки, нерешительные звуки пробуждающейся природы… Плеть их подери, не тут-то было!

Тролли, казалось, вообще не спят. Вечерние танцы у костра перетекали в утреннюю зарядку. Когда солнце раскаляло докрасна пыльные улочки города, под навесом из пальмовых листьев, одни — стучали в барабаны, другие — хором распевали народные тролльские песни. Должно быть, некоторые все же ходили на службу, спали и принимали пищу, но общее количество танцующих, играющих, шумящих троллей никогда не уменьшалось. И работягам оркам всегда казалось, что таких бездельников, как тролли, еще сыскать надо.

— Тролли ходят в разведку? Не знал.

— Сарказм не твой конек, Тралл. У меня есть к тебе дело.

— Срочное?

Вол’джин потрепал огненно-рыжий ирокез и сказал:

— Залежавшееся.

— Мы это уже обсуждали.

Показывая свое бессилие, Вол’джин пожал плечами.

— Это все о чем я могу думать. А без сна у меня прибавилось свободного времени.

Только сейчас Вождь орков заметил, насколько сильно утомила бессонница жизнерадостного, всегда полного энергии тролля, какими глубокими, бурыми синяками залегла под его всегда смеющимися глазами. И тем тяжелее, видя его измученное состояние, было отказывать ему в бередившем незажившие раны вопросе.

— Своего решения я не изменил, Вол’джин. Время Островов Эха еще не пришло. Ты сегодня играл? — желая переменить тему, спросил Тралл.

— Нет, — кисло ответил Вол’джин. — Ни сна, ни желания играть.

Еще одна не самая удачная тема, поздно сообразил Тралл.

— Сколько уже не спишь?

— Не знаю. По твоим ощущениям, как давно ты просыпаешься в тишине?

— Не сказал бы, что сплю лучше, — отозвался Тралл. — Ты со мной в Тронный зал? — спросил он Вол’джина.

— Хотел бы, но утренние часы принадлежат музыке.